Анализ стихотворения «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» А.С. Пушкина

Exegi monumentum

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тлeнья убежит -
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий
Тунгус, и друг степей калмык. 

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.

Веленью бoжию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца;
Хвалу и клевету приeмли равнодушно
И не оспаривай глупца.

1836

Филологический анализ стихотворения

Александр Сергеевич Пушкин – величайший русский поэт. В филологии Пушкин рассматривается как создатель русского литературного языка. Д. С. Лихачёв писал о Пушкине как о «нашем величайшем национальном достоянии». Ещё при жизни поэта стали именовать гением, в том числе печатно. Со второй половины 1820-х годов он стал считаться «первым русским поэтом» (не только среди современников, но и русских поэтов всех времён).

Самое главное богатство Пушкина – это его стихи, его поэзия. В своем творчестве он сумел раскрыть лучшие строки своей души, веру в жизнь, свободу, уважение, любовь и глубокое сочувствие к людям.

Пушкин живет в наших сердцах и по сей день. Однако, несмотря на большое количество монументов в честь Александра Сергеевича Пушкина, он сам воздвиг себе памятник своей поэзией. У Пушкина поэзия – величайшее искусство из всех искусств.
За год до своей смерти, как бы подводя итог своей поэтической деятельности, Пушкин написал стихотворение «Памятник».
Само стихотворение нельзя воспринять полно вне исторического контекста. Весь текст стихотворения пронизан реминисценциями. Реминисценцией, т.е. неявной цитатой, наводящей на воспоминание о другом произведении, является эпиграф к стихотворению Пушкина, отсылающий нас к оде великого древнеримского поэта Горация ''Exegi monumentum''. Основной смысл стихотворения Горация в том, что творчество поэта и есть памятник ему, который будет стоять, пока стоит Рим (Рим как государство). По стилю, ритму стихотворение Пушкина максимально, местами дословно, приближено к вольному переводу горациевой оды - стихотворению "Памятник" Державина. То есть Пушкин сознательно вписывает свое произведение в литературный ряд Гораций - М. В. Ломоносов - Г. Р. Державин, и тем явственнее различия между позициями поэтов.
Пушкинский «Памятник» носит характер подражания и переосмысления одновременно.
Гораций связывает свой памятник со славой Рима, Державин также видит неразрывность своего творчества и государства Российского:

И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.

Пушкин же говорит не о государстве, не о своем народе. Его обращение к человечеству, к душе каждого человека:

И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Явные различия Пушкинского и Державинского «Памятника» в размышлениях о прожитом и о совершённом, о своих главных достижениях, обещающих бессмертие поэту.
Державин говорит о своих художественных достижениях "в русском слоге" и о мужестве говорить царям истину. Пушкин, отказавшийся от государственной службы, мыслит себя поэтом и не разделяет в себе художника и гражданина:

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.

Теперь сосредоточимся только на пушкинском тексте и выявим его особенности.
Текст стихотворения состоит из пяти строф, взаимосвязанных друг с другом по смыслу.
Уже в первой строфе Пушкин подчёркивает народность своего творчества. Поэт «воздвиг» себе «нерукотворный памятник», который выше «Александрийского столпа», т. е. колонны, поставленной в честь Александра I на Дворцовой площади в Петербурге.
Во второй и третьей строфах поэт утверждает значение своего творчества для народов России. Также здесь звучит ответ Пушкина на мысль о забвении. Поэт не умрет, а простых же смертных ждет забвение:

Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тлeнья убежит -
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

В IV строфе звучит основная мысль всего стихотворения — оценка Пушкиным идейного смысла своего творчества.
Пушкин утверждает, что право на признание и любовь народа он заслужил, во-первых, высокой человечностью своего творчества («чувства добрые я лирой пробуждал»); во-вторых, своей борьбой за свободу («в мой жестокий век восславил я свободу»; в-третьих, защитой декабристов («и милость к падшим призывал»).
В последней строфе, обращаясь к своей музе, Пушкин призывает её, «обиды не страшась, не требуя венца», принимать равнодушно хвалу и клевету и следовать собственному призванию.
По форме перед нами стихотворение-монолог, философское размышление поэта. Это духовное завещание и исповедь одновременно, в этом стихотворении и великий поэт, и человек, смиренно принимающий от жизни все, знающий цену всему: хвале и клевете, глупости черни, которую он даже не презирает, но горечь звучит в строках стихотворения: «...И не оспаривай глупца». Точка в конце предложения весьма показательна, перед нами философское осмысление жизни, проникнутое печалью.
Таким образом, это стихотворение – посмертное пророчество на грядущие века.
Обратим внимание на синтаксическую и морфологическую организацию текста. Разговорную интонацию создают короткие предложения («Нет»), обращение («о муза»). Деепричастные обороты придают размеренный ритм речи («Обиды не страшась, не требуя венца»).
Использование местоимений указывает на то, что повествование ведется от первого лица. Но монолог представлен только в первых четырех строфах. Об этом говорит частое употребление местоимений: возвратного местоимения «себя», определительного местоимения «весь», личного местоимения первого лица «я», а также его падежных форм («меня», «обо мне», «мне»).
В последней строфе – обращение к Музе, т.е. к богине поэзии, как у Горация и Державина. Это показывают глаголы в повелительном наклонении («будь послушна», «приeмли равнодушно», «не оспаривай»).
Особую торжественность придает тексту стихотворения инверсия («памятник нерукотворный», «не зарастет тропа», «вознесся он», «главою непокорной», «славен буду я», «Руси великой», «назовет язык», «буду любезен я», «чувства добрые»).
Своеобразна и лексическая сторона текста. В отличие от своего предшественника Державина, Пушкин использует этнонимы («гордый внук славян, и финн, и ныне дикий Тунгус, и друг степей калмык»). Пушкин считает себя поэтом многонациональной страны и обращается ко всем народам, населяющим его родину, как к равным:
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой...
Однако уже в последней строфе поэт понимает всемирное значение своего творчества: «И славен буду я, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит».
Лексика произведения преимущественно высокая, книжная («главою», «вознесся», «тленья», «восславил», «падшим», «дикий»), но есть и нейтральная («памятник», «народная», «чувства»).
В тексте присутствуют семантические повторы: точные лексические повторы (и, что, я), корневые повторы «лире - лирой», «переживет – жив», «народная – народу». В четвертой строфе наблюдаем синонимические повторы «пробуждал – восславил – призывал». Тем самым автор акцентирует наше внимание на самом важном и значимом.
Стихотворение, в соответствии с темой, написано в жанре греко-римской оды. В связи с этим и подбор слов, и интонация отличаются торжественностью, возвышенностью. Этому содействуют введённые поэтом славянизмы: «воздвиг», «главою», «тленья», «пиит», «сущий в ней язык», (т.е. народ), «велению». По интонации «Памятник» представляет собой торжественную речь народного поэта-гражданина, утверждающего своё право на историческое бессмертие.
Интересно стихотворение и с фонетической стороны. В тексте преобладают сонорные р, л, м, н. Благодаря звукописи стихотворение читается звонче, а значит торжественнее; перед читателем возникает образ могучего поэта, обладающего правом на бессмертие: памятник, нерукотворный, нему не зарастёт народная тропа, главою непокорной, Александрийского столпа, Нет, не умру, в заветной лире, Мой прах переживёт, тлeнья, славен, доколь в подлунном мире, Слух, обо мне пройдёт, Руси великой, меня, в ней, гордый внук славян, и финн, и ныне,Тунгус, и друг, калмык, долго, тем любезен, народу, добрые, лирой пробуждал, в мой, восславил, милость, призывал, Веленью, послушна, не страшась, не требуя венца; Хвалу и клевету приeмли равнодушно, не оспаривай глупца.
Текст стихотворения имеет перекрестную рифмовку. Целенаправленно и чередование мужской и женской рифмы. Это чередование является скрытой антитезой. Высокое, торжественное - в мужской, жесткой рифме; лирическое - в мягкой, певучей женской рифме.
Особую выразительность привносит такой стилистический прием, как анафора. Единоначатия задают тексту особый ритм:

И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.

Шестистопный ямб показывает размеренный ход размышлений поэта. Каждая последняя строка каждой строфы написана четырехстопным ямбом, что делает стихотворение, с одной стороны, неповторимым и своеобразным, с другой стороны, снижает приподнятый тон до разговорной интонации.
Метафоры, использованные Пушкиным в стихотворении, чрезвычайно богаты. Именно поэтому они стали общеизвестными: «памятник нерукотворный», «народная тропа», «тленья убежит», « чувства…лирой пробуждал», «не требуя венца». Особую смысловую окрашенность тексту придают эпитеты: «жестокий век», «заветной лире», постоянный эпитет «Руси великой», «чувства добрые», «главою непокорной».
Лира символизирует заслуги поэта перед народом. Лирой посвящают в поэты, она – символ поэзии.
Необычна перифраза «в подлунном мире». Она тоже задает возвышенный тон тексту стихотворению.
Таким образом, Пушкин заново переосмысливает оду Горация, вслед за Державиным он делает свой вольный перевод стихотворения, которое и тогда и сегодня существует как отдельное произведение. По лаконизму и философской глубине, данное стихотворение является поэтической формулой искусства.