Анализ романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

История создания романа «Герой нашего времени»

Роман «Герой нашего времени» Михаила Юрьевича Лермонтова нельзя рассматривать в отрыве от тех процессов, которые происходили в русской и мировой литературе в конце 30-х и начале 40-х годов 19 века. Одним из важнейших событий в европейской литературы конца 18 и первой трети 19 века было зарождения реалистического метода, подготовленного всем предшествующим развитием мировой литературы, и в том числе достижениями классицизма, сентиментализма, и в особенности романтизма. В этот период как в западноевропейской, так и в русской литературе одной из важнейших задач была задача создания повествования о герое своего времени, о передовом молодом человеке эпохи, об отношении этого героя к породившему его обществу. Эта задача, поставленная писателями эпохи просвещения, а затем углубленная сентименталистами и романтиками, в годы возникновения реализма значительно осложнилась, приобрела новые аспекты и потребовала новых усилий и новых решений.

В ряду великих творений европейской литературы, -   составляющих  как  бы  единую цепь  повествований  о развитии образа передового молодого человека нового времени,    следует    непременно    назвать    «Исповедь» Жан-Жака Руссо,  «Страдания молодого Вертера» И.-В. Гёте, роман  Сенанкура «Оберманн», психо­логический роман в прозе «Адольф» Бенжамена Констана, «Паломниче­ство Чайльд Гарольда» Дж.-Г. Байрона.

Русская литература откликается на проблему  «ге­роя времени» с некоторым опозданием, но уже в 1802— 1803  годах  Н.М.  Карамзин,   следуя  за  открытиями Руссо в области анализа, формирующегося душевного мира ребенка, приступает к созданию так и не окон­ченного им повествования «Рыцарь нашего времени». Это произведение не выходит за рамки сентименталь­ной эстетики, но во многом предвосхищает дальнейшее развитие    русского   психологического   романа.   Через 20 лет молодой Пушкин начинает писать первый реали­стический роман в стихах «Евгений Онегин», а в са­мом конце 30-х годов Лермонтов создает первый русский реалистический роман в прозе «Герой нашего времени».

В конце  30-х годов XIX века романтизм для  за­падноевропейской и русской литературы был пройден­ным, хотя и очень плодотворным этапом. Вобрав художественный   опыт   своих   предшественников,   намного усложнив и обогатив традиции, накопленные в евро­пейской литературе, Лермонтов создал свой роман на главных путях развития европейского реалистического романа.

Проблематика и сюжет романа «Герой нашего времени»

В романе органически сочетаются социально-психологическая проблематика и нравственно-философская, острая сюжетность и беспощадный самоанализ героя, очерковость отдельных описаний и новеллистическая стремительность поворотов в развитии событий, философские размышления и необычные эксперименты героя; его любовные, светские и иные похождения оборачиваются трагедией несостоявшейся в полной мере судьбы незаурядного человека. Тем самым, роман при своей необычайной сжатости, отличается исключительной насыщенностью содержания, многообразием проблематики, органичным единством основной художественной идеи, которая развивается в главном герое - Печорине. Именно герой является основой произведения. Раскрытие героя - цель всей системы повестей, она определяет и построение сюжета.

Композиция романа «Герой нашего времени»

Роман «Герой нашего времени» – первый в русской литературе психологический роман, и один из совершенных образцов этого жанра. Психологический анализ характера главного героя осуществляется в сложном композиционном построении романа, композиция которого причудлива нарушением хронологической последовательности основных его частей. В романе «Герой нашего времени» композиция и стиль подчинены одной задаче: как можно глубже и всесторонне раскрыть образ героя  своего времени, проследить историю его внутренней жизни, так как «история души человеческой, - как заявляет автор в Предисловии к «Журналу Печорина», - хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно… когда она… писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление». Следовательно, композиция этого романа является одной из важнейших его художественных особенностей.

По истинной хронологии повести должны были располагаться следующим образом: «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист»,  «Бэла», «Максим Максимыч», Предисловие к «Журналу Печорина». Лермонтов ломает порядок событий и рассказывает о них не в хронологической последовательности: «Бэла», «Максим Максимыч», Предисловие к «Журналу Печорина», «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист». Такое расположение частей романа, нарушающее хронологический порядок, усиливает сюжетное напряжение, дает возможность максимально заинтересовать читателя Печориным и его судьбой, постепенно раскрывая во всей противоречивости и сложности его характер.

Повествование ведется от имени трех рассказчиков: некоего странствующего офицера, штабс-капитана Максима Максимыча и, наконец, самого Григория Александровича Печорина. Автор прибегнул к этому приему, чтобы осветить события и характер главного героя с разных точек зрения, и как можно полнее. У Лермонтова это не просто три рассказчика, а три типа рассказчика: сторонний наблюдатель происходящего, второстепенный персонаж и участник событий, а также сам главный герой. Над всеми тремя главенствует создатель всего произведения – автор.  Нам представлены не просто три точки зрения, а три уровня постижения характера, психологического раскрытия натуры «героя времени», три меры постижения сложного внутреннего мира незаурядной индивидуальности. Присутствие трех типов рассказчиков, их расположение в ходе повествования тесно увязывается с общей композицией романа, определяет и хронологическую перестановку событий, одновременно находясь в сложной зависимости от такой перестановки.

В повести «Бэла» начинает рассказ о Печорине Максим Максимыч: «Славный  был малый, смею вас уверить; только немножко странен. Ведь, например, в дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут, - а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при мне ходил на кабана один на один; бывало, по целым часам слова не добьешься, зато уж иногда как начнет рассказывать, так животики надорвежь от смеха… Да-с, с большими был странностями».

Лермонтов избегает местных, диалектных или кавказских иноязычных слов, намеренно пользуясь общелитературной лексикой. Простота и точность лермонтовского прозаического языка вырабатывались под прямым воздействием прозы Пушкина.

Центральным в повести «Бэла» является рассказ Максима Максимыча, включенный в записки странствующего офицера. Вложив рассказ об истории Печорина и Бэлы в уста старого кавказца Максима Максимыча, Лермонтов оттенил трагическую опустошенность Печорина и вместе с тем противопоставил ему цельный характер русского человека.

В следующей повести «Максим Максимыч» штабс-капитан превращается в действующее лицо. Повествование продолжается от имени автора романа. Здесь единственный раз по всей книге автор встречается с героем, Печориным. Это необходимо для того, чтобы реалистически мотивировать детальный психологический портрет Печорина, включенный во вторую повесть. Введение в ткань романа второго рассказчика корректирует фокус изображения. Если Максим Максимыч рассматривает события как бы в перевернутый бинокль, так что все в поле его зрения, но все слишком общо, то офицер-рассказчик приближает изображение, переводит его с общего плана на более укрупненный. Однако у него как у рассказчика есть недостаток в сравнении со штабс-капитаном: он слишком мало знает, довольствуясь лишь мимоходными наблюдениями. Вторая повесть поэтому в основном подтверждает впечатление, вынесенное после знакомства с началом романа: Печорин слишком равнодушен к людям, иначе своей холодностью не оскорбил бы Максима Максимыча, столь преданного дружбе с ним.

Не только к Максиму Максимычу равнодушен Печорин, но и к самому себе, отдавая Журнал штабс-капитану. Рассказчик, наблюдая за внешность Печорина, отмечает: «… о глазах его я должен сказать еще несколько слов. Во-первых, они не смеялись, когда смеялся он! Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей?.. Это признак – или злого нрава, или глубокой постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его – непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если бы не был столь равнодушно спокоен». Во второй повести автор  как бы подготавливает читателя к дальнейшему «Журналу Печорина», потому что он узнает, каким образом в руки автора попали записки Печорина.

Вторая повесть способна раздразнить воображение читателя: что же истинного в Печорине – злой ли нрав или глубокая постоянная грусть? Только после этого, возбудив пытливый интерес  к столь необычному характеру, заставив читателя, отыскивающего ответ, быть внимательным ко всякой подробности дальнейшего рассказа, автор меняет рассказчика, давая слово самому центральному персонажу: как рассказчик он имеет несомненные преимущества перед двумя своими предшественниками, так не просто знает о себе более других, но и способен осмыслить свои поступки, побуждения, эмоции, тончайшие движения души – как редко кто это умеет. В самоанализе – сила и слабость Печорина, отсюда его превосходство над людьми и в этом одна из причин его скептицизма, разочарованности.

В Предисловии к «Журналу Печорина» автор сообщает то, чего не мог сообщить сам Печорин: Печорин умер, возвращаясь из путешествия в Персию. Так обосновывается право автора на публикацию «Журнала Печорина», состоящего из трех повестей: «Тамань», «Княжна Мери» и «Фаталист».

«Тамань» – остросюжетная повесть. В этой повести все объясняется и развязывается самым обычным и прозаическим образом, хотя первоначально воспринимается Печориным несколько романтически и подлинно поэтически, что неудивительно: Печорин попадает в непривычную и в нетипичную для дворянского героя обстановку. Ему кажется загадкой бедная хата с ее неприветливыми обитателями на высоком обрыве у Черного моря. И Печорин вторгается в эту непонятную ему, странную жизнь контрабандистов, «как камень, брошенный в гладкий источник» и «едва сам не пошел ко дну». Грустно-ироническое восклицание Печорина подводит правдивый и горький итог всему происшествию: «Да и какое мне дело до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да еще с подорожной по казенной надобности!..».

Вторая поветь, входящая в «Журнал Печорина» «Княжна Мери», разрабатывает тему героя времени в окружении «водяного общества», в окружении которого и в столкновении с ко­торым показан Печорин.

В повести «Княжна Мери» Печорин выступает перед читателем не только как мемуарист-рассказчик, но и как автор дневника, журнала, в котором точно фиксируются его размышле­ния и впечатления. Это позволяет Лермонтову с боль­шой глубиной раскрыть внутренний мир своего героя. Дневник Печорина открывается записью, сделанной 11 мая, на другой день после приезда в Пятигорск. Под­робные описания последующих событий составляют как бы первую, «пятигорскую» часть повести. Запись от 10 июня открывает вторую, «кисловодскую» часть его дневника. Во второй части события развиваются стре­мительнее, последовательно подводя к кульминации по­вести и всего романа — к дуэли Печорина с Грушницким. За дуэль с Грушницким Печорин попадает в крепость к Максиму Максимычу. Этим и заканчивается повесть. Таким образом, все события «Княжны Мери» укла­дываются в срок немногим больший, чем полтора ме­сяца. Но повествование об этих немногих днях дает возможность Лермонтову с исключительной глубиной и полнотой раскрыть изнутри противоречивый образ Пе­чорина.

Именно в «Княжне Мери» наиболее глубоко пока­заны безысходное отчаяние, трагическая безнадежность Печорина, умного и даровитого человека, искалеченного средой и воспитанием.

Прошлое Печорина в пределах «Героя нашего времени» мало интересует Лермонтова. Автор почти не занят вопросом о становлении своего героя. Лермонтов не считает даже нужным сообщить читателю, что делал Печорин в Петербурге в продолжение пяти лет, прошедших после возвращения его с Кавказа и до нового появления во Владикавказе («Максим Максимыч») по пути в Персию. Все внимание Лермонтова об­ращено на раскрытие внутренней жизни  своего героя.

Не только в русской, но и в мировой литературе Лер­монтов одним из первых овладел умением улавливать и изображать «психический процесс возникновения мыс­лей», как выразился Чернышевский в статье о ранних по­вестях и рассказах Льва Толстого.

Печорин последовательно и убедительно раскры­вает в своем дневнике не только свои мысли и настрое­ния, но и духовный мир и душевный облик тех, с кем ему приходится встречаться. От его наблюдательности не ускользают ни интонации голоса собеседника, ни дви­жения его глаз, ни мимика. Каждое сказанное слово, каждый жест открывают Печорину душевное состояние собеседника. Печорин не только умен, но и наблюдате­лен и чуток. Этим объясняется его умение отлично раз­бираться в людях. Портретные характеристики в «Жур­нале Печорина» поражают своей глубиной и меткостью.

Природа и пейзаж в «Герое нашего времени», в осо­бенности в «Журнале Печорина», очень часто не только фон для человеческих переживаний. Пейзаж непосред­ственно проясняет состояние человека, а иногда контра­стно подчеркивает несоответствие переживаний героя и окружающей обстановки.

Первой же встрече Печорина с Верой предшествует грозовой, насыщенный электричеством пейзаж: «Стано­вилось жарко; белые мохнатые тучки быстро бежали от снеговых гор, обещая грозу; голова Машука дымилась, как загашенный факел; кругом него вились и ползали, как змеи, серые клочки облаков, задержанные в своем стремлении и будто зацепившиеся за колючий его ку­старник. Воздух был напоен электричеством».

Противоречивое состояние Печорина перед дуэлью характеризуется двойственностью образов и красок ут­реннего пейзажа окрестностей Кисловодска: «Я не помню утра более голубого и свежего! Солнце едва вы­казалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теп­лоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томленье».

Тот   же   прием   контрастного   освещения   применен в   описании   горного пейзажа, окружавшего дуэлянтов, поднявшихся на вершину скалы: «Кругом, теряясь в золотом тумане утра, теснились вершины гор, как бесчис­ленное стадо, и Эльбрус на юге вставал белою грома­дой, замыкая цепь льдистых вершин, между которых уж бродили волокнистые облака, набежавшие с востока, а подошел к краю площадки и посмотрел вниз, голова чуть-чуть у меня не закружилась; там, внизу, казалось темно и холодно, как в гробе: мшистые зубцы скал, сброшенных грозою и временем, ожидали своей добычи».

Печорин, умеющий точно определить каждую свою мысль, всякое душевное состояние, сдержанно и скупо сообщает о возвращении с поединка, на котором был убит Грушницкий. Краткое, выразительное описание природы раскрывает читателю тяжелое состояние Печо­рина: «Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели».

Последняя повесть «Журнала Печорина» - «Фаталист». Трагическая гибель Вулича как бы подготавливает читателя «Фаталиста» к не­избежной и близкой смерти Печорина, о которой автор уже сообщил в Предисловии к «Журналу Печорина».

В этой повести вопрос о судьбе и о предопреде­лении ставится Лермонтовым на совершенно реальном, даже бытовом материале. В идеалистической философской литературе, в рас­сказах, повестях и романах 20-х и в особенности 30-х годов, в период усилившейся европейской реакции, этому вопросу уделялось большое внимание. Ключом к идейному замыслу «Фаталиста» является монолог Печорина, объединяющий первую часть но­веллы со второй ее частью, в которой речь идет о смерти Вулича. Размышления Печорина в этом монологе как бы под­водят итог всему «Журналу Печорина» и даже роману «Герой нашего времени» в целом.

Именно в «Фаталисте» Печорин трезво и мужественно разглядел источник многих своих бед, узрел причину зла, но не природу соблазна: «В первой молодости я был мечтателем; я любил ласкать попеременно то мрачные, то радужные образы, которые рисовало мне беспокойное и жадное воображение. Но что от этого мне осталось? одна усталость, как после ночной битвы с привидениями, и смутное воспоминание, исполненное сожалений. В этой напрасной борьбе я истощил и жар души, и постоянство воли, необходимое для действительной жизни; я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книге».

Система персонажей в романе «Герой нашего времени»

Не менее важным для понимания романа «Герой нашего времени» является система персонажей, которые с разных сторон и под разным углом зрения освещают центрального героя. Они оттеняют характер главного героя (по контрасту и по сходству), поэтому несут важные функции в романе.

Рассмотрим подробнее персонажей романа в системе взаимодействия с главным героем Печориным.

В первоначальной характеристике Казбича, которую ему дает Максим Максимыч, нет ни приподнятости, ни нарочитой сниженности: «Он, знаете, был не то, чтоб мирной, не то чтоб немирной. Подозрений на него было много, хотя он ни в какой шалости не был замешан». Затем упоминается такое будничное занятие горца, как продажа баранов; говорится о его неказистом наряде, хотя и обращается внимание на его страсть к богатому оружию и своему коню. В дальнейшем образ Казбича раскрывается в острых сюжетных ситуациях, показывающих его действенную, волевую, порывистую натуру. Но и эти внутренние качества Лермонтов обосновывает в значительной мере реалистически, связывая их с обычаями и нравами реальной жизни горцев.

Бэла- черкесская княжна, дочь мирного князя и сестра юного Азамата, который похищает ее для Печорина. Именем Бэлы, как главной героини, названа первая повесть романа. О Бэле рассказывает простодушный Максим Максимыч, но его восприятие постоянно корректируется словами Печорина, приводимыми в рассказе. Бэла - горянка; в ней сохранились природная простота чувств, непосредственность любви, живое стремление к свободе, внутреннее достоинство. Оскорбленная похищением, она замкнулась, не отвечая на знаки внимания со стороны Печорина. Однако в ней пробуждается любовь и, как цельная натура, Бэла отдается ей со всей силой страсти. Когда же Бэла наскучила Печорину, и он насытился любовью «дикарки», она смиряется со своей участью и мечтает лишь о свободе, гордо говоря: «Я сама уйду, я не раба его, - я княжна, княжеская дочь!». Традиционную ситуацию романтической поэмы - «бегство» интеллектуального героя в чуждое ему «простое» общество - Лермонтов переворачивает: нецивилизованная героиня насильно помещается в чуждую ей среду и испытывает на себе воздействие интеллектуального героя. Любовь на короткое время приносит им счастье, но, в конце концов, завершается гибелью героини.

Любовная история построена на противоречиях: пылкий Печорин - равнодушная Бэла, скучающий и охладевший Печорин - горячо любящая Бэла, Тем самым разница культурно-исторических укладов одинаково катастрофичная как для интеллектуального героя, оказавшегося в «естественном» обществе, родном для героини, так и для «дикарки», перенесенной в цивилизованное общество, где обитает интеллектуальный герой. Всюду столкновение двух несходных миров кончается драматически или трагически. Человек, наделенный более развитым сознанием, навязывает свою волю, но его победа оборачивается нравственным поражением. В конце концов, он пасует перед цельностью «простой» натуры и вынужден признать свою моральную вину. Исцеление его больной души, первоначально воспринимаемое как возрождение, оказывается мнимым и принципиально невозможным.

В создании образов черкесов, автор отходит от романтической традиции их изображения как «детей природы». Бэла, Казбич, Азамат - сложные, противоречивые характеры. Рисуя их ярко выраженные общечеловеческие качества, силу страстей, цельность натуры Лермонтов показывает и их ограниченность, обусловленную патриархальной неразвитостью жизни. Их гармония со средой, которой так не хватает Печорину, основывается на силе обычаев, устоев, а не на развитом сознании, в чем одна из причин ее хрупкости в столкновении с «цивилизацией».

Образам горцев во многом противостоит глубоко реалистический в своей основе художественный тип Максим Максимыча, пожилого штабс-капитана.

У Максим Максимыча золотое сердце и добрая душа, он ценит душевное спокойствие и избегает приключений, на первом месте стоит для него долг, но с подчиненными он не чинится и ведет себя по-приятельски. Командир и начальник берут верх в нем на войне и только тогда, когда подчиненные, по его разумению, совершают дурные поступки. Сам Максим Максимыч свято верит в дружбу и готов оказать уважение и любовь любому человеку. Его роль как персонажа и рассказчика состоит в том, чтобы снять ореол романтической экзотики с изображения Кавказа и взглянуть на него глазами «простого», не наделенного особым интеллектом наблюдателя.

Лишенный личностного самоанализа, как бы не выделенный из «естественного» мира, Максим Максимыч воспринимает Печорина как «странного» человека. Ему неясно, почему Печорин скучает, но зато он твердо знает, что с Бэлой тот поступил нехорошо и неблагородно. Еще более уязвляет самолюбие Максим Максимыча та холодная встреча, какой «наградил» его Печорин после долгой разлуки. По понятиям старого штабс-капитана, люди, прослужившие вместе, становятся чуть ли не родными. Между тем Печорин вовсе не хотел обидеть Максим Максимыча, просто ему не о чем говорить с человеком, которого он не считал своим другом.

Максим Максимыч - чрезвычайно емкий художественный образ. С одной стороны, это ярко очерченный конкретно-исторический и социальный тип, с другой - один из коренных национальных характеров. Этот образ по его «самостоятельности и чисто русскому духу» Белинский ставил в один ряд с художественными образами мировой литературы. Но критик обращал внимание и на другие стороны характера Максим Максимыча - инертность, ограниченность его умственного кругозора и воззрений. В отличие от Печорина Максим Максимыч почти лишен личностного самосознания, критического отношения к действительности, которую он приемлет такой, как она есть, не рассуждая, выполняя свой «долг». Характер Максим Максимыча не так гармоничен и целен, как представляется на первый взгляд, он неосознанно драматичен. С одной стороны, этот образ - воплощение лучших национальных качеств русского народа, а с другой - его исторической ограниченности, силы вековых традиций.

Благодаря Максиму Максимычу обнаруживаются и сильные и слабые стороны печоринского типа - разрыв с патриархально-народным сознанием, одиночество, потерянность молодого поколения интеллектуалов. Но и сам штабс-капитан тоже оказывается одиноким и обреченным. Его мир ограничен и лишен сложной гармонии, а целостность характера «обеспечена» неразвитостью чувства личности. Смысл столкновения Максим Максимыча и Печорина не в преобладании и в превосходстве личного начала над патриархально-народным или патриархально-народного над личным, а в их драматическом разрыве, в желательности сближения и движения к согласию.

Многое связывает в романе Печорина и штабс-капитана, каждый по-своему высоко ценит другого, и в то же время они антиподы. И в том и в другом многое близко автору, но ни один из них по отдельности не выражает полностью лермонтовский идеал; более того, что-то в каждом из них неприемлемо для автора (эгоизм Печорина, ограниченность Максим Максимыча и др.). Драматические отношения передовой русской интеллигенции и народа, их единства и разобщенности, нашли своеобразное воплощение этих начал в романе. Как печоринская правда свободно, критически мыслящей личности, так и правда непосредственного, патриархально-народного сознания Максим Максимыча далеки от завершенности и гармоничной целостности. Для Лермонтова полнота истины не в преобладании одной их них, а в их сближении. Правда Печорина и Максим Максимыча постоянно подвергаются испытанию, проверке другими жизненными позициями, находящимися в сложном состоянии взаимного оттолкновения и сближения. Умение видеть относительность и вместе с тем несомненность отдельных правд - извлечь из их столкновения высшую правду развивающейся жизни - одна из главных философско-этических принципов, лежащих в основе «Героя нашего времени».

Ундина - так романически назвал Печорин девушку-контрабандистку. Герой вмешивается в простую жизнь «честных контрабандистов». Его привлекли загадочные ночные обстоятельства: слепой мальчик и девушка поджидали лодку с контрабандистом Янко. Печорину не терпелось узнать, что они делали ночью. Девушка, казалось, сама заинтересовалась Печориным и вела себя двусмысленно: «вертелась около моей квартиры: пенье и прыганье не прекращались ни на минуту». Печорин увидел «чудно нежный взгляд» и воспринял его как обычное женское кокетство, т.е. в его воображении взор «ундины» сопоставлялся со взором какой-нибудь светской красавицы, взволновавшей его чувства, и герой ощутил в себе прежние порывы страсти. В довершение всего последовал «влажный, огненный поцелуй», назначенное свидание и признание в любви. Герой почувствовал опасность, но все-таки был обманут: не любовь была причиной демонстративной нежности и пылкости, а угроза Печорина донести коменданту. Девушка была верна другому, Янко, и ее хитрость служила лишь поводом для расправы с Печориным. Отважная, наивно-коварная и ловкая, заманив Печорина в море, она едва не утопила его.

Душа Печорина жаждет обрести среди «честных контрабандистов» полноты жизни, красоты и счастья, которых так не хватает герою. А его глубокий трезвый ум осознает невозможность этого. Печорин понимает безрассудность своих поступков, всей истории с «ундиной» и другими контрабандистами с самого начала. Но в этом-то и особенность его характера, что, несмотря на присущий ему в высшей степени здравый смысл, он никогда не подчиняется ему целиком, - для него существует в жизни более высокое, чем житейское благополучие.

Постоянное колебание между «реальным» и заключенным в его глубинах «идеальным» ощущается почти во всех образах «Тамани», но особенно ярко - в девушке-контрабандистке. Восприятие ее Печориным меняется от завороженного удивления и восхищения до подчеркнутой прозаичности и будничности. Это обусловлено и характером девушки, построенном на переходах и контрастах. Она так же изменчива, как и ее жизнь, беззаконно-вольная.

В «Тамани» есть образ, полностью выдержанный в реалистических тонах. Его значение - создать реально-бытовой фон повествования. Образ денщика Печорина. Это персонаж появляется в самые напряженно-роматические моменты и своим реальным обликом сдерживает романтическое повествование. К тому же своей пассивностью он оттеняет беспокойную натуру Печорина. Но и самоирония главного героя обуславливает смену романтических и реалистических планов, их тонкое взаимопроникновение.

Грушницкий - юнкер, выдающий себя за разжалованного офицера, сначала играющий в любовном треугольнике (Грушницкий-Мери-Печорин) роль первого любовника, но затем оттесненный на позицию неудачливого соперника. Финал трагичен: убит Грушницкий, погружена в духовную драму Мери, а Печорин находится на распутье и вовсе не торжествует победу. В каком-то смысле Грушницкий представляет собой не только антигероя и антипода Печорина, но и его «кривое зеркало».

Грушницкий - один из наиболее реалистически объектированных образов. В нем изображен тип романтика не по внутреннему складу, а по следованию за модой. Его замкнутость на самом себе подчеркнута органической неспособностью к подлинному духовному общению. Грушницкий - неумен и самовлюблен, живет модными представлениями и привычками (маска таинственной трагичности), «вписан» в стереотипное поведение «света»; наконец, он - слабая натура, которую легко разоблачить, - что и делает Печорин. Смириться с поражением Грушницкий не может, он сближается с сомнительной компанией и с ее помощью намерен отмстить обидчикам. Хотя чем ближе Грушницкий к смерти, тем меньше в нем романтического кокетства, хотя он побеждает зависимость от драгунского капитана и его шайки, но до конца преодолеть условности светского этикета и победить самолюбие не в силах.

Иной тип представляет доктор Вернер, приятель Печорина, человек, по его мнению, замечательный по многим причинам. Живя и служа в привилегированной среде, он внутренне близок к простым людям. Он насмешлив и нередко исподтишка насмехается над своими богатыми пациентами, но Печорин видел, как он плакал над умирающим солдатом.

Вернер - своеобразная разновидность «печоринского» типа, существенная как для понимания всего романа, так и для оттенения образа Печорина. Подобно Печорину, Вернер - скептик, эгоист и «поэт», изучивший «все живые струны сердца человеческого». Он невысокого мнения о человечестве и людях своего времени, но идеальное начало в нем не заглохло, он не охладел к страданиям людей, живо чувствует их порядочность и добрые наклонности. В нем есть внутренняя, душевная красота, и он ценит ее в других.

Вернер мал ростом, худ и слаб, как ребенок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромной. В этом отношении Вернер - антипод Печорина. В нем все дисгармонично: чувство красоты и телесное безобразие, уродливость. Видимое преобладание духа над телом дает представление о необычности, странности доктора, как и прозвание: русский, он носит немецкую фамилию. Добрый по натуре, он заслужил прозвище Мефистофеля, потому что обладает критическим зрением и злым языком, проникая в сущность, скрытую за благопристойной оболочкой. Вернер наделен даром соображения и предвидения. Он, еще не зная, какую интригу задумал Печорин, уже предчувствует, что Грушницкий падет жертвой его приятеля. Философско-метафизические разговоры Печорина и Вернера напоминают словесную дуэль, где оба противника достойны друг друга.

Но в сфере поведенческой равенства нет и быть не может. В отличие от Печорина Вернер - созерцатель. Он не делает ни шагу, чтобы изменить свою судьбу и преодолеть скепсис, куда менее «страдательный», чем скепсис Печорина, относящегося с презрением не только ко всему миру, но и к самому себе. Холодная порядочность - вот «жизненное правило» Вернера. Далее этого нравственность доктора не простирается. Он предупреждает Печорина о слухах, распространяемых Грушницким, о заговоре, о готовящемся преступлении (в пистолете Печорина во время дуэли «забудут» положить пулю), но избегает и боится личной ответственности: после гибели Грушницкого отходит в сторону, как будто не имел к ней косвенного отношения, и всю вину молчаливо возлагает на Печорина, не подавая ему при посещении руки. (Тот расценивает поведение доктора как измену и нравственную трусость).

Мери - героиня одноименной повести «Княжна Мери». Имя Мери образовано, как сказано в романе, на английский манер. Характер княжны Мери в романе обрисован подробно и выписан тщательно. Мери в романе - страдательное лицо: именно над ней Печорин ставит свой жестокий эксперимент разоблачения Грушницкого. Не ради Мери осуществляется этот опыт, но она втянута в него игрой Печорина, поскольку имела несчастье обратить заинтересованный взор на лжеромантика и лжегероя. Одновременно с образом Мери в романе связана проблема любви - подлинной и мнимой.

Мери - светская девушка, настроенная несколько романтически, не лишенная духовных запросов. В ее романтизме много наивно-незрелого и внешнего. Сюжет повести основан на любовном треугольнике. Избавляясь от любви Грушницкого, Мери влюбляется в Печорина, но оба чувства оказываются иллюзорными. Влюбленность Грушницкого - не более чем волокитство, хотя он искренно убежден в том, что любит Мери. Влюбленность Печорина - мнимая с самого начала.

Чувство Мери, оставшись без взаимности, перерастает в свою противоположность - ненависть, оскорбленную любовь. Ее «двойное» любовное поражение предопределено, ибо она живет в искусственном, условном, хрупком мире, ей угрожает не только Печорин, но и «водяное общество». Так, некая толстая дама чувствует себя задетой Мери, и ее кавалер, драгунский капитан, берется это исполнить. Печорин разрушает замыслы и спасает Мери от клеветы капитана. Точно так же мелкий эпизод на танцах (приглашение со стороны пьяного господина во фраке) выдает всю неустойчивость, казалось бы, прочного социально-общественного положения княжны Мери в свете и вообще в мире. Беда Мери в том, что она, чувствуя разницу между непосредственным душевным порывом и светским этикетом, не отличает маску от лица.

Вера - светская дама. Она играет заметную роль в сюжете повести. С одной стороны, благодаря отношениям Печорина с Верой и ее раздумьям, объясняется, почему Печорин, «не стараясь», способен непобедимо властвовать над женским сердцем, а с другой - Вера представляет иной, по сравнению с Мери, тип светской женщины. Вера больна. Таким образом, в романе юная княжна Мери и Вера даны как разные полюсы жизни - расцвета и угасания.

Новая встреча Веры и Печорина происходит на фоне природы и в домах людей света, приехавших на воды. Здесь сталкиваются жизнь естественная и жизнь цивилизованная, родовое и социальное. Верин муж - дальний родственник княгини Лиговской, хромой, богатый и обремененный болезнями. Выходя за него не по любви, она пожертвовала собой ради сына и дорожит своей репутацией - опять-таки не из-за себя. Уговаривая Печорина познакомиться с Лиговскими, чтобы чаще его видеть, Вера не подозревает об интриге с Мери, замышленной героем, а когда узнает, мучается ревностью.

Отношения Печорина с Верой служат для героев поводом для раздумий о женской логике, о женской природе, о притягательности зла. В иные минуты Печорин чувствует силу любви Веры, которая снова с беспечностью вверилась ему, и сам готов ответить на ее бескорыстную привязанность. Ему кажется, что Вера - «единственная женщина в мире», которую он «не в силах был бы обмануть». Но большей частью, даже обнимая Веру и покрывая ее лицо поцелуями, он заставляет ее страдать, полагая, что именно зло, которое он причинил Вере, и есть причина ее любви. Печорин принес Вере не одни только страдания: всегда желая быть любимым и никогда не достигая полноты любви, он дарит женщинам беспредельность чувства, на фоне которого любовь «прочих мужчин» кажется мелкой, приземленной и тусклой. Поэтому Вера обречена любить Печорина и страдать. Трагическая, страдающая и бескорыстная любовь - ее удел.

Возможно, Вера и надеялась поначалу на семейное счастье с Печориным. Печорин же с его беспокойным характером, исканием жизненной цели меньше все был склонен создавать семейный очаг. Лишь потеряв Веру, Печорин осознает, что именно она несла в себе ту любовь, которую он жадно искал, и эта любовь погибла, ибо он истощал душу Веры, не наполняя ее своим чувством.

«Водяное общество» дано Лермонтовым в наиболее характерных социально-психологических приметах, фиксирующих больше подробности нравов и быта, чем индивидуальных особенностей характеров-типов. Реалистическая тенденция создания жизненного фона перекликается с романтическими принципами изображения героев, противопоставленных обществу. Но и в этом случае выразительные жизненные детали и конкретные индивидуальные характеристики придают персонажам и типам реалистическую убедительность.

Вулич - поручик, с которым Печорин встретился в казачьей станице. Нарисовав романтико-психологический портрет человека с предположительно необычным прошлым, с тщательно скрываемыми под внешним спокойствием глубокими страстями, автор углубляет эту характеристику Вулича: «была только одна страсть, которой он не таил: страсть к игре. Страсть к игре, неудача, упрямство, с которым он каждый раз начинал все сначала с надеждой выиграть, обличает в Вуличе что-то родственное Печорину, с его страстной игрой как своей собственной, так и чужой жизнью.

В экспозиции повести наряду с портретом Вулича дается рассказ о его карточной игре при начавшейся перестрелке и его расплате с долгом под пулями, что дает ему предварительную характеристику, как человека, способного самозабвенного увлекаться и вместе с тем умеющим владеть собой, хладнокровного и презирающего смерть.

Загадочность и таинственность образа Вулича обусловлены не только реально-жизненным романтическим характером, но и сложной философской проблемой - о роли предопределения в судьбе человека.

Вулич замкнут и отчаянно храбр; страстный игрок, для которого карты - лишь символ роковой игры человека со смертью, игры, лишенной смысла и цели. Когда среди офицеров заходит спор о том, есть ли предопределение, т.е. подвластны люди некоей вышей силе, управляющей их судьбами, или они сами распоряжаются своей жизнью, Вулич, в отличие от Печорина признающий предопределение, вызывается на себе проверить истинность тезиса. Пистолет приставлен ко лбу: осечка, сохраняющая жизнь Вуличу, как будто служит доказательством в пользу фатализма (тем более что Печорин предсказал Вуличу смерть именно «нынче»). Вулич сомнений чужд. Жизнь его так же бессмысленна, как и нелепа и случайна его смерть. «Фатализм» Печорина проще, примитивнее и банальнее, но он держится на реальном знании, исключающем «обман чувств или промах рассудка», - «хуже смерти ничего не случится - а смерти не минуешь!».

Благодаря сложной системе образов образ главного героя оттеняется весьма разносторонне. На фоне «водяного общества» с его пошлостью, ничтожествам интересов, расчетами, эгоизмом, интригами Печорин выступает как благородный, высококультурный, страдающий от своей общественной бесполезности человек. В «Бэле», скучающему и раздираемому внутренними противоречиями Печорину противопоставлены кавказцы с их горячностью, цельностью, постоянством. Встреча с Максимом Максымычем показывает Печорина в резком контрасте с обыкновенным человеком этой же эпохи. Душевная неуравновешенность и общественная неустроенность Печорина резко выступают в сопоставлении с доктором Вернером, которому скептицизм, сближающий его с героем романа, не мешает выполнять свой долг.

Второстепенные персонажи романа, играя служебную роль к отношению главного герою, имеют и самостоятельное значение. Почти каждый из них представляет собой яркую типическую фигуру.

Таким образом, Печорин Григорий Александрович человек незаурядный. С образом Печорина в романе связана проблема нравственности. Во всех новеллах, которые Лермонтов объединит в романе, Печорин предстает перед нами как разрушитель жизней и судеб других людей: из-за него лишается крова и погибает черкешенка Бэла, разочаровывается в дружбе с ним Максим Максимыч, страдают Мери и Вера, погибает от его руки Грушницкий, вынуждены покинуть родной дом “честные контрабандисты”, погибает молодой офицер Вулич. Сам герой романа осознает: «Как орудие казни, я упадал на головы обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаленья...». Вся его жизнь - постоянный эксперимент, игра с судьбой, причем Печорин позволяет себе рисковать не только своей жизнью, но и жизнями тех, кто оказался рядом. Ему свойственны неверие и индивидуализм. Печорин, по сути, считает себя сверхчеловеком, сумевшим подняться над обычной нравственностью. Впрочем, он не желает ни добра, ни зла, а лишь хочет понять, что это такое. Все это не может не отталкивать читателя. И Лермонтов не идеализирует своего героя.

Характер Печорина сложен и противоречив. Герой романа говорит о себе: «Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его...». Каковы причины этой раздвоенности? «Я говорил правду - мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни...» - признается Печорин. Он научился быть скрытным, злопамятным, желчным, честолюбивым, сделался, по его словам, нравственным калекой. Печорин - эгоист.

И все же Печорин - натура, богато одаренная. Он обладает аналитическим умом, его оценки людей и поступков очень точны; у него критическое отношение не только к другим, но и к самому себе. Его дневник - не что иное, как саморазоблачение. Он наделен горячим сердцем, способным глубоко чувствовать (смерть Бэлы, свидание с Верой) и сильно переживать, хотя пытается скрыть душевные переживания под маской равнодушия. Равнодушие, черствость -маска самозащиты. Печорин все-таки является человеком волевым, сильным, активным, в его груди дремлют “жизни силы”, он способен к действию. Но все его действия несут не положительный, а отрицательный заряд, вся его деятельность направлена не на созидание, а на разрушение. В этом Печорин сходен с героем поэмы “Демон”. И правда, в его облике (особенно в начале романа) есть что-то демоническое, неразгаданное. Сильная воля и жажда деятельности сменились разочарованностью и бессилием, и даже высокий эгоизм постепенно начал превращаться в мелкое себялюбие. Черты сильной личности остаются лишь в образе отщепенца, который, однако, принадлежит своему поколению.

Вывод о смысле романа

Таким образом, проанализировав роман, можно сделать вывод, что «Герой нашего времени» - первый в русской литературе роман, в центре которого представлена не биография человека, а именно личность человека - его душевная и умственная жизнь как процесс. Произведение не случайно представляет собой цикл повестей, сконцентрированных вокруг одного героя. Хронология жизни героя нарушена, но четко выстроена хронология повествования: читатель постепенно постигает мир главного героя романа, Григория Александровича Печорина, от первоначальной характеристики, которую дает Максим Максимыч, через авторскую характеристику к исповеди в “Журнале Печорина”. Второстепенные герои также нужны прежде всего для того, чтобы полнее раскрыть характер Печорина. Итак, главная задача М. Ю. Лермонтова в романе “Герой нашего времени” - рассказать “историю души человеческой”, увидев в ней признаки эпохи. В предисловии к “Журналу Печорина” автор подчеркнул, что в образе героя дан портрет не одного человека, а художественный тип, вобравший в себя черты целого поколения молодых людей начала века.

«Герой нашего времени» - это закрытый тип романа (т.е. интенсивный), т.к. сосредоточен на жизни одного человека, одного конфликта, одной ситуации. Роман изображает жизнь как процесс, сюжет не завершен, поэтому «Герой нашего времени» имеет открытый финал.

Роман Лермонтова «Герой нашего времени» прочно вошел в историю русской реалистической прозы и был признан нашими писателями и критикой как одно из самых совершенных созданий в истории классической литературы.

Литература

1. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. Княгиня Лиговская / М.: Дрофа, 2007. – С.54, 13, 49, 50, 66, 84, 85, 132, 136, 139, 152, 153, 45, 38, 46.
2. В.В. Виноградов. Анализ языка и стиля «Героя нашего времени», 1941, т. 43 – 44. С. 517 – 628.
3. Жизнь и творчество М.Ю. Лермонтова. Сб.1, М., Гослитиздат, 1941. С. 310 – 355.
4. Мануйлов В.А. Михаил Юрьевич Лермонтов. Пособие для учащихся. Изд. 2-е. Л., «Просвещение», 1976. С. 134 – 146.
5. Герой нашего времени: Роман/Вступ.ст. М. Дунаева; - М.: Дет. лит., 2000. – С. 5 – 27.
6. Мануйлов В.А. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Комментарий. Изд. 2-е., доп. Л., «Просвещение», 1975. С. 3 – 58.