Анализ Военной лирики А.Т. Твардовского

Биография писателя

Александр Трифонович Твардовский принадлежит к числу величественных людей: лауреат трех Сталинских, Государственной и Ленинской премии; кавалер трех орденов Ленина, Трудового Красного Знамени и многих других; депутат Верховного Совета РСФСР;  кандидат в члены ЦК КПСС. Многие годы Твардовский был главным редактором журнала «Новый мир», мужественно отстаивая право на публикацию каждого талантливого произведения, попадавшего в редакцию.

Александр Трифонович Твардовский родился 8 июня (21 июня по новому стилю) 1910 года в деревне Загорье Смоленской губернии в семье кузнеца. Здесь и прошло детство писателя. Стихи начал писать очень рано. Учился в сельской школе. «В жизни нашей семьи бывали изредка просветы относительного достатка, но вообще жилось скудно и трудно», — пишет поэт в дневниках. Однако в тридцатые годы его отец был «раскулачен» и выслан из родной деревни.

В детстве вечерами вся семья собиралась за столом, и отец читал «Полтаву», «Дубровского», «Тараса Бульбу». Как-то в дом приехал дальний родственник — гимназист, и представил свой стих «Осень». 10-летний Саша решил, что такое дело и ему по плечу — через несколько дней уже была готова парочка стихов о лете.

 

В четырнадцать лет будущий поэт начал посылать небольшие заметки в смоленские газеты, некоторые из них были напечатаны. Тогда он отважился послать и стихи. Исаковский, работавший в редакции газеты «Рабочий путь», принял юного Твардовского, помог ему не только напечататься, но и сформироваться как поэту, оказал влияние своей поэзией.

В 1928 году А.Т. Твардовский переезжает в Смоленск. Здесь начинается новый период творчества. С первых месяцев он стал профессиональным литератором, лишь эпизодически выполняя какие-то литературные работы, иногда занимал должности в местных органах печати.   Жилось нелегко. В это время он много ездит по стране. Это был продуктивный отрезок пути Твардовского.

Зимой 1930 он опять вернулся в Смоленск, где провел шесть лет. «Именно этим годам я обязан своим поэтическим рождением», — сказал впоследствии Твардовский. В это время он поступил в педагогический институт, но с третьего курса ушел и доучивался уже в Московском институте истории, философии и литературы (МИФЛИ), куда поступил осенью 1936.

В это время он печатался в газетах «Юный товарищ», «Смоленская деревня», «Рабочий путь», в журнале «Наступление». Был ответственным секретарем журнала «Западная область». Опубликовал 260 произведений в стихах и прозе, в т.ч. 3 поэмы.

В 1939 – 1940 гг. участвовал в советско-финляндской войне. С июня 1941 года Александр Твардовский начинает работу спецкорреспондентом в редакции газеты Юго-Западного фронта «Красная Армия». Именно эти годы стали для Твардовского переломными: поэтический голос поэта приобретает ту силу, ту подлинную мощь, без которой невозможно настоящее творчество. Александр Трифонович награжден орденами Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды, медалями.

Проявил себя и как глубокий, проницательный критик: книги «Статьи и заметки о литературе» (1961), «Поэзия Михаила Исаковского» (1969), статьи о творчестве С. Маршака, И. Бунина (1965).

18 декабря 1971 А. Твардовский скончался после тяжелой болезни.

 

Военная лирика А.Т. Твардовского

Стихи Твардовского военных лет - это хроника фронтовой жизни, состоявшей не только из героических подвигов, но и из армейского, фронтового быта. Пример изображение  тихой армейской жизни в   стихотворении «Армейский сапожник»(1942).

В лесу, возле кухни походной,
Как будто забыв о войне,
Армейский сапожник холодный
Сидит за работой на пне. 

Стихотворение «Партизанам Смоленщины» (1942) призывает покарать пришедшего грозного врага. Поэт поднимает боевой дух бойцов, заявляя: «Нет, твой враг не похвалится тыловой тишиной!». В стихах нет конкретных образов партизан, они все обобщены, названы «весёлым народом» и даже «зоркой местью». Поэт убеждён, что победа близка, о чём говорит в финале.

Но не только партизаны принесут победу России. В лирике Твардовского встречается образ танка, который значит для поэта гораздо большее, нежели просто гусеничная машина. Известно его стихотворение, которое так и называется – «Танк»:

 

И, как будто первопуток
Открывая за собой,
В сталь одетый и обутый,
Танк идёт с исходной в бой.

 

В этих строчках слышатся какие-то былинные мотивы: богатыри на Руси тоже обладали такой огромной мощью, что могли одним пальцем проложить «первопуток», а слова «одетый» и «обутый» также явно указывают на сходство танка с богатырём. Таким образом, танк – это символ скорой победы России в войне.

 

И всё же не вся военная лирика Твардовского состоит из обобщённых образов и пространных размышлений. Поэт написал и несколько фронтовых зарисовок, в которых конкретные люди рассказывают о своей военной жизни. К подобным стихам относится, например, «Рассказ танкиста». В центре этого стихотворения – фигура мальчонки, помогшего обнаружить замаскированный артиллерийский расчёт врага. Это произведение рассказывает о прифронтовом детстве, и, что особенно важно, подчёркивает необходимость участия всех и каждого в военных буднях страны. Мысленному взору читателя явлена такая картина:

 

Что ж, бой не ждёт. -
Влезай сюда, дружище! –
Стоит парнишка – мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырём…

 

Картинка эта запечатлевается в памяти танкиста навсегда. Поэт берёт на себя часть вины лирического героя  за то, что тот  забыл спросить имя мальчика. Однако лирический герой уверен, что узнает его среди тысяч лиц. В стихотворении подчёркнута сплочённость народа – каждый хорошо помнит своего боевого товарища, с которым они вместе боролись против общего врага.

 

В стихах Твардовского военных лет звучит и философское осмысление человеческой судьбы в дни всенародной трагедии. Так, в 1943 году написано стихотворение «Две строчки».

 

Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду. 

Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал... 

Среди большой войны жестокой,
С чего - ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.

 

Стихотворение навеяно фактом корреспондентской биографии Твардовского: две строчки из записной книжки напомнили ему о бойце-парнишке, которого видел он убитым, лежащим на льду еще в ту не знаменитую войну с Финляндией, что предшествовала Великой Отечественной. И подвига он не совершил, и война не знаменитая, но жизнь ему была дана одна-единственная. Через эту смерть постигает художник трагедию Великой Отечественной войны. Возникает пронзительное по силе лиризма ощущение невозвратности потери, ярко выраженное в последней строфе.

 

Уже после войны, в 1945-1946 годах, Твардовский создает, возможно, самое сильное, самое пронзительное свое произведение – «Я убит подо Ржевом», сквозь строки которого проходит мотив братства и памяти. Необычна форма стихотворения – монолог погибшего солдата, его обращение к живым.

 

Я убит подо Ржевом.

В безымянном болоте,

В пятой роте, на левом,

При жестоком начете.

Я не слышал разрыва,

Я не видел той вспышки, -

Точно в пропасть с обрыва -

И ни дна, ни покрышки.

И во всем этом мире,

До конца его дней,

Ни петлички, ни лычки

С гимнастерки моей.

 

В его словах чувствуется трагедия, стремление жить и увидеть мирное время:

 

Я – где корни слепые
Ищут корма во тьме.
Я – где с облачком пыли
Ходит рожь на холме.

 

Но не только о себе грустит погибший солдат. Тревогу вызывает у него то, что будет с новым поколением, сможет ли оно уберечь все великие завоевания военного времени. Несмотря на собственную смерть, он говорит: «завещаю в той жизни вам счастливыми быть».

Стихотворение завораживает ритмом своих строк, оно довольно велико по объему, но прочитывается на одном дыхании. Знаменательно, что в нем несколько раз звучит обращение, восходящее к глубоким корням традиции. Это обращение –«братья».

 

Война закончилась, но тем не менее военная лирика Твардовского нашла своё продолжение и в послевоенное время.

Мотив вины пронизывает такие стихотворения А. Твардовского, как «Жестокая память» и «Я знаю, никакой моей вины…».

Человек, прошедший войну и вышедший из неё живым, неизбежно чувствует вину перед павшими. Об этом стихотворение«Жестокая память». Память – невозможность забыть и избыть ту огромную боль, которую принесла война людям. Жестокость же её заключается как раз в том, что невозможно жить и радоваться жизни так же, как и до войны, чувствуя свою вину: «Но с радостью прежней не смею смотреть на поля и луга».

Война оставила в жизни людей глубокие, заметные следы. У поэта есть зарисовка на эту тему:

Полным-полно, народ в проходе
Бочком с котомками стоит.
И о лихой морской пехоте
Поёт нетрезвый инвалид.

И даже в поздней лирике поэта тема войны звучит так же остро, как и раньше. Стихотворение «Я знаю, никакой моей вины…» вновь затрагивает тему вины перед теми, кто не вернулся с поля боя, но с ещё большим драматизмом. Оно построено как лирический монолог, где настроение колеблется между двумя чувствами: с одной стороны, автор убеждает себя в своей полной невиновности перед павшими на полях Великой Отечественной войны, с другой же — в последней строке пробивается то покаянное ощущение своей вины, которое свойственно всем совестливым людям. Эта вина выражает мысль о неоплаченном долге перед погибшими защитниками России.

Троекратный повтор частицы «все же», выражающей сомнение, выводит на поверхность сознания далеко скрытое чувство не утихающей со временем боли. Чувство это иррационально — собственно, как мог Твардовский «сберечь» своих соотечественников? — но именно поэтому глубоко и истинно. «Я» — живой и «другие» — мертвые — вот основной конфликт стихотворения, так и не разрешенный в финале (многоточие означает еще и то, что внутренний монолог не прекращен, что еще не раз лирический герой будет сам с собой вести этот мучительный разговор).
Стихотворение отличает лексическая простота, отсутствие каких-либо изобразительных эффектов.

Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они – кто старше, кто моложе, -
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, -
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…

 

В другом стихотворении – «Лежат они, глухие и немые…» слышится элегическое звучание стихотворения,

щемящее-грустная интонация:

Лежат они, глухие и немые,

Под грузом плотной от годов земли —

И юноши, и люди пожилые,

Что на войну вслед за детьми пошли,

И женщины, и девушки-девчонки,

Подружки, сёстры наши, медсестрёнки,

Что шли на смерть и повстречались с ней

В родных краях иль на чужой сторонке.

И не затем, чтоб той судьбой своей

Убавить доблесть воинов мужскую,

Дочерней славой — славу сыновей, —

Ни те, ни эти, в смертный час тоскуя,

Верней всего, не думали о ней.

 

История создания стихотворения «В тот день, когда окончилась война…» по–своему замечательна. Повторив первую строку стихотворения, вынеся ее в заголовок, поэт тем самым утвердил мысль о значительности, важности исторического момента – окончилась война!

В тот день, когда окончилась война
И все стволы палили в счет салюта,
В тот час на торжестве была одна
Особая для наших душ минута.

В стихотворении ситуация драматизирована: происходящее не описывается, а развертывается перед нами. Исторические воспоминания о «том дне» пережиты Твардовским глубоко лично. Это трагедийное повествование, в котором поэт развивает тему «большой разлуки», «великого прощания». Стихотворение обретает летописную трагедийную торжественность и значительность. По мере развития темы усиливается эмоциональное напряжение стиха. В эпически мерном движении строк мы чувствуем элегическую печаль, которая имеет действенную силу катарсиса:

И только здесь, в особый этот миг,
Исполненный величья и печали,
Мы отделялись навсегда от них:
Нас эти залпы с ними разлучали.

Поздняя лирика А.Т.Твардовского – это лирика особая: в ней органично сочетается философское и социальное начало, лирическое и эпическое. Лирический герой этого периода – это человек с огромным жизненным опытом, проживший немалый срок на земле. Он задумывается  над  ходом  жизни, над  неизбежностью смерти, над мимолетностью и ценностью каждого мгновения, над необратимостью времени.  Важно отметить то, что лирический герой не пытается преодолеть  данность жизни, а видит  основу в её осмыслении.

Размышляя о бытие, излагая свой жизненный опыт, лирический герой  поздней лирики А.Твардовского  постоянно затрагивает тему памяти и  забвения.  Стихотворение «Дробится рваный цоколь монумента» - яркий тому пример. Это произведение написано Твардовским в 1965 году под впечатлением  уничтожения  бюста Сталина в барвихинском парке.  Но речь в нём идет не о конкретном событии, мы видим глубокое философское  понимание памяти, жизни, истории, вечности:

Дробится рваный цоколь монумента,

Взвывает сталь отбойных молотков.

Крутой раствор особого цемента

Рассчитан был на тысячи веков.

Пришло так быстро время пересчета,

И так нагляден нынешний урок:

Чрезмерная о вечности забота -

Она, по справедливости, не впрок.

Но как сцепились намертво каменья,

Разъять их силой - выдать семь потов.

Чрезмерная забота о забвенье

Немалых тоже требует трудов.

Все, что на свете сделано руками,

Рукам под силу обратить на слом.

Но дело в том,

Что сам собою камень -

Он не бывает ни добром, ни злом.

Лирический герой этого стихотворения  не какое-то определенное «Я», но в то же время и не персонифицированное «Мы». Он  выступает носителем  того переживания, которое  свойственно всему народу и в то же время осмысляется каждым по-своему.

«Чрезмерная о вечности забота » и «Чрезмерная забота о забвенье » воспринимаются лирическим героем как две крайности, бессмысленные и разрушительные.  С одной стороны, «Крутой раствор особого цемента/ Рассчитан был на тысячу веков», прилагались определенные человеческие усилия для возведения этого монумента, причем не только монумента как  предмета материального, но и идеологического, с другой стороны,  высказывается мысль о том, что всё в жизни относительно и бренно, и всё в мире циклично: сначала мы создаем себе кумиров и свято верим в них, прилагаем огромные  духовные и физические усилия, чтобы  поместить их  в вечность, а затем  опрокидываем их в забвенье, ломая, разрушая, уничтожая.

Необходимо также отметить, что стихотворение  «Дробится рваный цоколь монумента»    как будто отсылает читателя к огромной базе  культуры прошлого: возникают ассоциации с «Памятниками» А.С.Пушкина, Г.Р.Державина, с «Exegi monumentum» Горация. Это говорит о том, что лирический герой  наделен богатым культурным, историческим опытом, а это, в свою очередь, позволяет ему  излагать свои мысли, чувства, анализировать, делать глубокие, философские  заключения.

Последние три строки стихотворения – это своеобразный  вывод, который делает лирический герой в отточенной афористичной форме:

Но дело в том,

Что сам собою камень -

Он не бывает ни добром, ни злом.

Этими словами выражается особое понимание лирическим героем всех жизненных, социальных, исторических процессов.  Камень – это неодушевленная, застывшая форма, ничего сама по себе не выражающая, только человек  вкладывает в него тот или иной смысл, а значит, только человек является  тем звеном, которое связывает  «всё со всем» и «всех со всеми».

Мотив взаимосвязанности и  повторяемости всего в мире очень характерен для позднего творчества Твардовского. Лирический герой размышляет  о связях  исторических, культурных, жизненных, родственных, пытается осмыслить их, объяснить, понять их истинный смысл. С этой позиции  интересно рассмотреть стихотворение «Посаженные дедом деревца»:

Посаженные дедом деревца,
Как сверстники твои, вступали в силу
И пережили твоего отца,
И твоему еще предстанут сыну
Деревьями.
То в дымке снеговой,
То в пух весенний только что одеты,
То полной прошумят ему листвой,
Уже повеяв ранней грустью лета...

Ровесниками века становясь,
В любом от наших судеб отдаленье,
Они для нас ведут безмолвно связь
От одного к другому поколенью.

Им три-четыре наших жизни жить.
А там другие сменят их посадки.
И дальше связь пойдет в таком порядке.

Ты не в восторге?
Сроки наши кратки?
Ты что иное мог бы предложить?

В этом стихотворении лирический герой предстает перед нами как некое «Мы»,  обращенное к представителю молодого поколения («Ты»).  Опыт лирического героя оказывается настолько огромным и глубинным, что он начинает постигать неотменимый, естественный порядок бытия.  В этом стихотворении, по сути, формулируется важный  закон мироздания, который заключается в  вечном обновлении и вечных связях поколений – в цикличности  жизни.

Твардовский становится носителем  важной  философской мысли: жизнь вписывается в общий природный порядок,  всё бренно, но в то же время  в бытие есть повторяемость, которая, можно сказать, становится аналогом бессмертия.

Причем, важно отметить,  что  повторяемость эта характерна как для человеческого существа, так и для самой природы: молодые деревца – звено, связывающее  поколения людские, тоже имеют свой срок, и им на смену придут  другие посадки, которые станут  новым звеном в вечной цепочке жизни:

Им три-четыре наших жизни жить.
А там другие сменят их посадки.
И дальше связь пойдет в таком порядке.

Герой Твардовского  подходит ко всему с особым осмыслением: он видит суть мироустройства, понимает, что человек не может бороться с естественными, непреложными законами мира,  и пытается донести это до каждого, задавая, казалось бы в несколько небрежной форме очень серьёзные и вечные вопросы:

Ты не в восторге?
Сроки наши кратки?
Ты что иное мог бы предложить?

В этих строках возникает очень важная тема творчества Твардовского – это тема отпущенного срока,  которая четко представлена в стихотворении «Все сроки кратки в этом мире»:

Все сроки кратки в этом мире, 
Все превращенья – на лету. 
Сирень в году дня три – четыре, 
От силы пять кипит в цвету. 

Но побуревшее соцветье 
Сменяя кистью семенной, 
Она, сирень, еще весной – 
Уже в своем дремотном лете. 

И даже свежий блеск в росе 
Листвы, еще не запыленной, 
Сродни той мертвенной красе, 
Что у листвы вечнозеленой. 

Она в свою уходит тень. 
И только, пета – перепета, 
В иных стихах она все лето 
Бушует будто бы, сирень.

Лирический герой  этого стихотворения (также как и предыдущих) мыслит эпически.  Он явно осознаёт, что жизнь состоит из определенных ограниченных по времени сроков, причем  время это  бегущее, стремительное и спешное:

Все сроки кратки в этом мире, 
Все превращенья – на лету.

Образ сирени  - центральный  в стихотворении, он  становится воплощением  самой жизни во всем ее многообразии. Лирический герой, восхищаясь красотой  не только  цветущей и благоухающей сирени, но и других её состояний,  высказывает мысль о том, что  жизнь прекрасна  на всех её сроках и, может быть, в увядании можно найти еще большую прелесть, чем в бушующей молодости. Он  чувствует свою включенность в ход жизни,  он принимает,  осмысляет и понимает  каждый  её этап.

Необходимо сказать,  что  в сознании лирического героя  нет идеализации жизни, он воспринимает её  ход как естественный, необратимый процесс, всегда сопряженный со смертью. Смерть   - это часть жизни, она всегда находится рядом с жизнью:

И даже свежий блеск в росе 
Листвы, еще не запыленной, 
Сродни той мертвенной красе, 
Что у листвы вечнозеленой.

Смерть для лирического героя  – это граница отведенного срока, часть всеобщего, всеобъемлющего цикла, законы которого одинаковы и для человека, и для природы.

Таким образом, лирический герой поздней лирики А.Т.Твардовского  пытается осмыслить бытие, понять все его законы. Он воспринимает жизнь  как  определенные, завершенные сроки, циклы, которые  постоянно повторяются в природе, в то же самое время,  являясь  особенными и неповторимыми.  Лирический герой  наделен большим культурным и жизненным опытом, и предстает перед нами человеком, который  имеет право  выражать свою нравственную, философскую позицию по отношению к мироустройству. Образ его становится шире индивидуального, он приобретает  масштабные, эпические черты.

 

Особа пейзажная лирика Твардовского послевоенных лет. Отсюда особая трактовка темы природы. В стихах последних лет в эту тему включается новый мотив, который можно назвать памятью самой природы всей жизни на земле. Твардовский смотрит на природу, не поучая и не поучаясь. Природа у Твардовского – источник красоты.

 

Спасибо за утро такое

Спасибо за утро такое,

За чудные эти часы

Лесного – не сна, а покоя,

Безмолвной морозной красы.

 

Когда над изгибом тропинки

С разлатых недвижных ветвей

Снежинки, одной порошинки,

Стряхнуть опасается ель.

 

За тихое, лёгкое счастье –

Не знаю, чему иль кому –

Спасибо, но, может, отчасти

Сегодня – себе самому.

 

Твардовский видит в природе и ее, так сказать, собственные горести и заботы, и ее движение. Все пейзажи насыщены внутренней динамикой.  Например, в стихотворении «Там–сям дымок садового костра» (1967) пейзаж передан через определение того, чего еще нет, но что должно произойти в будущем:

 

Там–сям дымок садового костра

Встаёт над поселковыми задами.

Листва и на земле ещё пестра,

Ещё не обесцвечена дождями.

 

Ещё земля с дернинкою сухой

Не отдаёт нимало духом тленья,

Хоть наизнанку вывернув коренья,

Ложится под лопатой на покой.

 

Ещё не время непогоды сонной,

За сапогом не волочится грязь,

И предаётся по утрам, бодрясь,

Своим утехам возраст пенсионный.

 

По крайности – спасибо и на том,

Что от хлопот любимых нет отвычки.

Справляй дела и тем же чередом

Без паники укладывай вещички.

В пейзажной лирике также прослеживаются характерные для Твардовского понятия – «пора» и «срок», которым подчинено круговращение природы и человеческой жизни: в главном они совпадают, и отсюда - лирическое приятие каждого срока, согласие с его особыми уставами и законами. Однако содержание этих сроков – очень разное. Отсюда – мотив неравномерности, неравноценности времени.

 

Чуть зацветёт иван–чай, -

С этого самого цвета –

Раннее лето, прощай,

Здравствуй, полдневное лето.

 

Липа в ночной полумгле

Светит густой позолотой,

Дышит - как будто в дупле

Скрыты горячие соты.

 

От перестоя трава

Никнет в сухом оперенье.

Как жестяная, мертва

Тёмная зелень сирени.

 

Где–то уже позади

День равноденствие славит.

И не впервые дожди

В тёплой листве шепелявят.

 

Не пропускай, отмечай

Снова и снова на свете

Лёгкую эту печаль,

Убыли–прибыли эти.

 

Все их приветствуй с утра

Или под вечер с устатку...

Здравствуй, любая пора,

И проходи по порядку.

 

Таким образом, военная и послевоенная лирика занимает важное место в творчестве Твардовского.